После войны

переход на страницу 2

Итак, я в Москве. Абитуриентов собрали на беседу. Окидываю взглядом присутствующих - все прибыли с фронта. А это значит, что условия для подготовки к вступительным экзаменам у всех были одинаковые - никаких. Появилась надежда, что буду принят. Мои результаты экзаменов - положительные. Впереди мандатная комиссия. Вызывают. Вхожу. За длинным столом расположились генералы. Председательствует начальник академии генерал-лейтенант Веревкин-Рахальский. За всю свою жизнь я побывал в кабинете начальника академии единственный раз. Секретарь комиссии докладывает мои характеристики и результаты экзаменов. Итог - я принят. Первый семестр прошел нормально, показатели высокие. Наступили зимние каникулы. Еду в Михайловск. Приятная встреча с Шурой после трехлетней разлуки.

Все было хорошо. Вдруг я заболел - сыпной тиф. После выписки из госпиталя - медкомиссия. Вердикт врачей был однозначен: последствия болезни и ранений - к службе не годен. Курс лечения. Повторная медкомиссия. Вернулся в академию. Учеба у меня шла хорошо. Мне часто помогала Шура - проверяла, как я усвоил очередную порцию английских слов. Первый курс закончил на "пятерки". Приказом по академии мне была назначена Сталинская стипендия, она сохранялась до конца академии с ежегодным подтверждением в приказе. В августе 1945 года выехал на стажировку в одну из наших дивизий, дислоцированную в Болгарии. Второй и третий курсы шли с нарастающим объемом программного материала. Приближались государственные экзамены. Слушатели, отлично овладевшие английским языком, должны были защищать дипломные работы на этом языке. Сдал все госэкзамены, получил диплом с отличием, с золотой медалью.

Подошла пора распределения выпускников. Не могу сказать с достоверностью, но сведущие люди утверждали,что распределение было чисто механическим - список поделили карандашной чертой на две равные части. Кто оказался выше этой черты, тот направлялся в пограничные войска, а кто ниже - во внутренние войска. Когда я был вызван к представителю кадрового аппарата, произошел следующий разговор:
- Вы будете направлены во внутренние войска.
- Я - пограничник, никакого отношения к внутренним войскам не имею.
- Это не важно. Таково решение руководства.
- Я окончил пограничное училище, служил на границе.
- К сказанному мне нечего добавить. Только предупреждаю, если будете отказываться, то останетесь без партбилета.

После такой "беседы" я сразу же поехал в Управление учебных заведений. Там меня выслушали и предложили должность старшего преподавателя кафедры тактики Каменец-Подольской школы усовершенствования офицерского состава. Получив мое согласие, оформили направление. Шура не имела возражений против такого варианта, уж очень осточертели "скитания по углам" в Москве.

Вечером 31 декабря 1947 года прибыли в Каменец-Подольск. Успели встретить Новый год, а потом пошли обычные рабочие будни. ШУОС имела два дивизиона слушателей: первый - офицеры пограничники от начальника заставы до начальника штаба отряда и второй - офицеры внутренних войск. В каждом дивизионе было по десять учебных групп. Срок обучения - одиннадцать месяцев. Я проводил занятия с группой пограничников и руководил всеми преподавателями работающими с группами первого дивизиона. Характер работы меня вполне устраивал, я все больше убеждался, что это было мое призвание и, что административная деятельность не для меня. Со временем решился и квартирный вопрос. 1 октября 1949 года в нашей семье произошло прибавление - родилась дочь Люда.

Размеренная жизнь продолжалась недолго. В конце 1950 года получен приказ о переходе на работу в военном институте в Москве. В январе 1951 года мы прибыли в Москву, я сразу же включился в работу, без труда вошел в дружный коллектив кафедры оперативно-тактической подготовки. Этому способствовало то, что большинство преподавателей были моими однокурсниками и друзьями по учебе в академии.

Ордена Ленина, Краснознаменный военный институт МВД СССР имени Ф. Э. Дзержинского был основан в 1946 году на базе Высшей пограничной школы. В институте обучались только офицеры. Институт по качеству подготовки офицеров с высшим военным и специальным образованием не уступал Военной Академии имени
М. В. Фрунзе.

Главный вопрос - где жить дальше? - не решался. Нас всех троих приняла в свою комнату женщина, у которой жили во время учебы в академии. Мои рапорта по команде были безрезультатны. Тогда я пошел к начальнику Управления учебных заведений, рассказал ему о своем житье-бытье. Он набирает номер телефона, называет абонента по имени отчеству (я понял - он звонит начальнику института) и говорит: "У меня находится подполковник Кондаков. Ему с семьей негде жить. Надо отправить его по старому месту службы в Каменец-Подольскую школу." И положил трубку. Я был шокирован. Через некоторое время удалось добиться приема у заместителя министра. Пришлось не один час ждать в приемной. Накануне, футбольная команда "Динамо" проиграла очередной матч. Зам. министра вызвал в приемную всю команду и принимал в кабинете каждого игрока в отдельности. Когда вышел последний футболист, настала моя очередь. Все повторилось, как у начальника Управления. К тому же зам. министра не предложил мне сесть и ни разу не взглянул на меня, не оторвал взгляда от стола. Прошло несколько десятков лет, а отношение к просителю не изменилось. Наступила осень, занятия продолжались. Однажды приоткрывается дверь аудитории и преподаватель подает мне сигнал, чтобы я вышел в коридор. Я вышел, а он говорит: "Твоя жена с дочкой у начальника института." Я обалдел. Бросить занятия я не мог. Прихожу домой и выясняется следующая картина: Шура решила самостоятельно сходить на прием к начальнику института по вопросу о жилье. Взяла с собой Люду. Начальник института спросил дочку: "У тебя игрушки есть?" Люда ответила: "Нет, их некуда положить." Начальник сказал: "У вас будет комната в общежитии." Жить стало немного легче.

Наряду с занятиями, много времени уходило на разработку учебных материалов: тактические задачи в поле, лекции. Особенно запомнился материал двухстепенного дивизия-полк, двухстороннего командно-штабного учения в поле, со средствами связи. Объем - несколько томов. Без отрыва от работы успешно сдал кандидатские экзамены для поступления в адъюнктуру и написания кандидатской диссертации. В тридцатипятилетнем возрасте мне было присвоено звание полковника.

Осенью 1956 года, подошло время моей шестимесячной стажировки в войсках в должности начальника штаба дивизии. Штаб находился в городе Сортавала, в Карелии. В феврале 1957 года в дивизию прибыла из Москвы солидная комиссия для инспекторской проверки. Проводилось командно-штабное учение в поле, со средствами связи. Несмотря на то, что в штабе дивизии был заранее подготовлен материал для такого учения, комиссия решила провести это мероприятие по своим разработкам, привезенным из Москвы. Личный состав планировалось проверить на уровне полка. Полк был поднят по тревоге и приступил к действиям. Между исходным рубежом для атаки и передним краем "противника" находилась неприметная лощинка, на которую комиссия не обратила внимания. Лощинку замело снегом. С получением сигнала пехота и танки пошли в атаку. В лощинке танки остановились - "сели брюхом" на глубокий снег, пехота залегла. Атака захлебнулась, виной всему стала самоуверенность комиссии. Члены комиссии чувствовали себя виноватыми и заметно - подобрели. При разборе, план - разработанный первоначально в штабе дивизии - получил отличную оценку.

Зимой 1958 года проводилось командно-штабное учение с профессорско-преподавательским составом. Я попал в группу разработчиков плана учения. Работали очень напряженно, не спали сутками. На разборе учения, весь состав группы разработчиков получил отличную оценку.

Дальше...